— Давай, — согласился я, понимая, что и самому не помешает.- Но только по одной. Нам ещё с телом разбираться: то ли в СБ о нём сообщать, то ли прятать.

— Прятать, — моментально отреагировал Чах. — Нам не нужны неудобные вопросы от следователей. Тут озерцо неподалёку. Привязывай к ногам груз поувесистее, а я отнесу и утоплю.

Так и поступили. Ну а потом мы тупо перенеслись к моему дому. Быстренько вычислив наружку, я как бы невзначай подошёл к ней и проговорил:

— Объект на месте. Цел и здоров.

— Вы где ходите? — задумчиво глядя вдаль, незаметно процедил один из охраны. — Телефон не отвечает, никакой связи.

— Уходил по своим каналам, чтобы рядом с вами не светиться. И хана телефону, — признался я. — Разбил во время разборки.

На самом деле я его выбросил из машины, когда ехал в логово суккуба. Помню, что настойчивый звонок так отвлекал меня от созерцания любимой, что психанул сильно и избавился от раздражающей вещи.

— Понятно. Около дома чисто. Можете идти.

У меня в квартире уже находились Юра и Володя. Увидев меня, они вскочили с немым вопросов в глазах.

— Всё нормально, — успокоил я их. — Пришлось немного заняться экспромтом, так как обстановка располагала к этому. И мне нужен новый телефон.

— Твой старый нашли. Запеленговали почему-то в нескольких километрах от города.

— Так и задумано, — соврал я. — Слегка побитой трубки доверять не стал. Хрен поймёшь, что там у неё в электронике нарушилось. Скинул её в какую-то машину. И если теперь кто-нибудь, кроме нас, сможет отследить, то увидит, какое шикарное имею алиби.

— Профи, сразу видно! — уважительно кивнул Володя.

— Ты с ним дружи! — раздался в голове голос невидимого Чаха. — Я тут быстренько дом прошерстил. Мужик такие запасы бухла имеет, что глаза разбегаются.

— Ты помнишь, что воровать без моего разрешения нельзя?

— Конечно. Но ты с ним всё равно дружи.

Отвечать ничего не стал и потребовал от мужчин картину происходящего. Выяснилось, что около моего дома как бы для посторонних ничего и не было. А вот в кафе «Журавушка» официально случилась кровавая разборка между двумя бандитскими группами.

— Почему двумя?

— Ну, там главари двух банд сидели. Шура Квёлый со своим давним приятелем расслаблялись и о слиянии мосты наводили. Всё в масть получилось, — пояснил Володя. — Но меня больше бабка из пятнадцатой квартиры настораживает. Графиня Рядивская на всю голову отбитая. С ней не договориться: никому не верит, поэтому обязательно хай поднимет. Да и Ленку «Балаболкой» не просто так прозвали. Языком мелет, не думая.

— Ерунда, а не проблема, — отмахнулся я. — Скажу, что никого у нас тут не видел. А куда делись бандиты? Спишем на разборку. Ты завтра как бы по пьяни всем растрепли, что, мол, у «Журавушки» бандюги со всего района срочно собирались. Наши не исключение получаются. В такой ситуации кому будет дело до скромного сержанта? А теперь и подавно некому.

— Замётано. Ладно, Данила, отдыхай. Поздравляем с наградой из рук самого императора.

Отпустив мужиков, вначале хотел вздремнуть после насыщенного приключениями дня. Но чувство самосохранения победило. Необходимо навестить соседушек и успокоить. Пусть уж лучше я к ним припрусь, чем они ко мне. Да и с такими заботливыми всевидящими дамочками лучше быть в дружеских отношениях. Успели о засаде сообщить даже раньше наружки! Может, ещё и пригодятся чем.

Глава 28

Первый день на службе начался скучно. Пожалуй, один из самых скучных дней в моей жизни. Я только тем и занимался, что подписывал различные бумажки, разрешающие мне появляться в том или ином отделе Генерального штаба. А также в подотделах отделов и в подотделах уже самих подотделов. И не просто подписать эти две пухлые папки с допусками необходимо, но и внимательно изучить инструкции по нахождению в той или иной секретной комнате. Практически всё одно и то же, под копирку, но иногда встречаются интересные пунктики или сноски, поэтому не глядя ставить свою подпись не могу. Да и не хочу, если честно. А то вдруг лёгким росчерком пера отдам свой скелет ещё при жизни экспонатом в анатомический музей? Не то чтобы я стеснительный, но жалко расставаться с родными мослами.

После такого домой припёрся затраханный сильнее, чем после суккуба. Думал, что в последующие дни работа более интересная начнётся. Хрен на воротник!

— Значит так, Данила, — вызвав к себе в кабинет, распорядился генерал Ростоцкий. — Вы приписаны в помощники к моему адъютанту капитану Роману Романовичу Феофанову. Он человек опытный, но очень дотошный. Я бы даже сказал, что душный до невозможности. Это качество в нём и ценю.

Сразу предупреждаю: потерпеть этого человека придётся сильно. Я сам больше часа общения с ним не выдерживаю. Хотя за то, что он творит с бумагами, готов собственноручно памятник поставить в полный рост. Вам же Романа Романовича придётся терпеть днями. Пока не выявите оборотней среди нас.

— Быть может, тогда к кому-нибудь другому меня прикрепить? — предложил я, не очень обрадовавшись подобной перспективе.

— Капитан Феофанов является оптимальным человеком для вашего прикрытия. Он единственный, кто документы отправляет не по электронной почте, а исключительно в письменном виде и в запечатанных магическим кодом папках. Бзик у него такой. Но он поможет нам. Будете носиться молодым жеребцом по всему штабу, передавая ту или иную бумажку в закрытые отделы. По моим расчётам, за месяц должны оббегать все кабинеты. Ну, или просто наткнётесь на оборотня в коридоре.

— Очень хочется, чтоб побыстрее. Я вашего капитана ещё толком не знаю, но уже мысленно мечтаю ему морду набить.

— Поверьте, Данила, — рассмеялся Ростоцкий, — скоро не просто набить, а убить захотите! Зная ваш характер, уверен, что завтра ближе к обеду определитесь с самым жестоким способом лишения жизни.

— Не факт, — возразил я. — Допускаю, что и к сегодняшнему концу дня. Ненавижу зацикленных бюрократов.

— Сегодня у вас будут иные кровавые мечты, — подмигнул Геннадий Григорьевич. — И связаны они… Догадаетесь, с кем?

— Старшим следователем Комовым?

— Браво! Илья Сергеевич ждёт вас в соседнем кабинете. Примите мои искренние соболезнования, но тут я ничего изменить не могу.

Комов действительно ждал меня, прихлёбывая из стакана в серебряном подстаканнике чай. Не утруждая себя отдаванием чести, я просто кивнул и сел с другой стороны его стола. Так и молчали, пока чай не закончился.

— Смотрю, совсем никуда не торопитесь? — с сожалением посмотрев на дно стакана, нарушил тишину Комов.

— «Слово — серебро, а молчание — золото». «Молчи, и за умного сойдёшь». Могу долго цитировать пословицы в своё оправдание.